Известный российский экономист, председатель Совета партии "РОДИНА" по экономике и бизнесу дал большое интервью газете "Бизнес-онлайн". Напомним, что его кандидатуру партия "РОДИНА" официально предложила на пост главы Минэкономразвития РФ.
— Михаил Леонидович, избрание Трампа — это глобальное событие, которого многие не ожидали. В отличие от вас...
— Я могу с точностью до часа сказать, когда впервые публично заявил о том, что силы, которые стоят за Трампом, могут победить. Это произошло примерно в 11 часов 5 ноября 2014 года в ходе Дартмутской конференции в городе Дейтоне (штат Огайо), на которой я присутствовал в составе российской делегации. За день до этого республиканцы феерически выиграли промежуточные выборы, что стало основной темой для обсуждения среди американских участников конференции. Причем они в основном обсуждали технологический подход. И я тогда сказал, что конфликт, заложенный в механизм международного валютного регулирования, созданного в 1944 году на Бреттон-Вудской финансовой конференции, вылез на поверхность. Регулирование процесса расширения зоны хождения доллара определяют международные институты, созданные Бреттон-Вудской конференцией (МВФ, мировой банк, ГАТТ (позже — ВТО), а сама валюта и регулятор находятся на национальном уровне, что неминуемо должно было создать те или иные проблемы. Когда доля США в мировой экономике превышала 50%, эти проблемы решались радикально — власти США просто в явочном порядке объясняли, что они считают правильным.
Однако сегодня доля экономики США в мировом производстве составляет меньше 20%. В результате острого кризиса, связанного с тем, что потенциал стимулирования спроса и роста экономики был исчерпан, стало понятно, что нужно сделать выбор: либо спасать мировую финансовую систему, но через рост инфляции в США и разрушение ее экономики, либо спасать экономику США, но тогда эти созданные по итогам Бреттон-Вудской конференции транснациональные институты умрут в силу того, что они в чисто хозяйственном плане убыточны. На самом деле главной задачей всех этих институтов был контроль оборота доллара. В таком случае рентабельность была не столь принципиальна, потому что через инструменты контроля легализовался рост эмиссии в экономике. В 90-х годах прошлого века эмиссия легализовывалась под глобализацию рынков сбыта, которая произошла после крушения Советского Союза.
— Переваривали, так сказать, приз...
— Да. В 2000 году, когда географически расширяться рынкам стало некуда, произошел кризис доткомов, и до 2008 года эмиссия проходила под фиктивные активы. После того как громко лопнул очередной пузырь, эмиссия осуществлялась под изменения в структуре денежной массы. Постепенно кредитный мультипликатор упал с 17 до 4, и к 2014 году президент США Обама остановил эмиссию.
Обращаю внимание, что в этом смысле Обама предшественник Трампа, потому что при нем в 2011 году происходит "дело Стросс-Кана", в 2013 году он выкидывает из своей администрации представителей Goldman Sachs и JPMorgan и наконец в 2014 году останавливает эмиссию. И это при том, что транснациональным финансовым институтам требуется ликвидность... Значит, нужно эту ликвидность взять. Где ее можно взять, в каких кубышках? И вот МВФ, который является главным координатором мировой финансовой элиты, начинает требовать от развивающихся стран девальвировать свою валюту, в результате действий главы ЦБ РФ Набиуллиной мы теряем где-то примерно 200 миллиардов долларов, еще больше теряет Китай — около триллиона долларов. Последняя кубышка — это лондонские офшоры, пресловутое "панамское досье".
Как только становится понятно, что Лондон раскулачивают, он запускает Brexit с мыслью о том, чтобы создавать свою собственную зону. Они решили, что это будет арабский мир. И как только этот сценарий становится понятным, премьер-министр Израиля Нетаньяху резко улучшил отношения с Турцией и зачастил в Москву, в том числе чтобы при ее посредничестве договориться с Ираном, потому что Иран совершенно не заинтересован в том, чтобы был у него сбоку халифат. По этой причине, как это ни смешно, в течение ближайших 10 - 15 лет главным защитником Израиля будет Иран.
Когда я рассказал об этом на Дартмутской конференции, ко мне подошел бывший конгрессмен Республиканской партии по фамилии Лич — очень пожилой дедушка лет 80 — и сказал: «Очень интересная концепция. Я о такой никогда не слышал. Она очень нетривиальная».
Но тогда, в 2014 году, еще никакого Трампа и в помине не было. Я считал, что ключевой фигурой в Республиканской партии на пути в Белый дом является сенатор от штата Кентукки Рэнд Пол — сын влиятельного экс-конгрессмена Рона Пола.
— Это тот, который главный критик ФРС?
— Да, Рон Пол призывал провести аудит ФРС, но ему все время давали по рукам. Есть у меня подозрение, что Трамп эту задачу все-таки решит. Как я и предполагал, Рэнд Пол выдвинулся кандидатом в президенты от Республиканской партии, но его довольно быстро «слили». А дальше выскакивает как чертик из табакерки Трамп...
— Кто ввел Трампа в игру?
— Те силы, которые говорят: "Будем спасать экономику США и плевать нам на мировую финансовую систему". Обращаю ваше внимание, что в 2014 году на промежуточных выборах стратегический раскол еще явно не был сформулирован, но ощущения у народа уже были. И ощущение было такое, что Демократическая партия — за банки, а Республиканская — за экономику США. И поэтому республиканцы одержали сокрушительную победу. Но дальше обнаруживается, что раскол между двумя этими базовыми сценариями идет не между, а поперек партий — и у республиканцев есть влиятельные фигуры, которые поддерживают финансистов-глобалистов.
— Которые хотят играть по старым правилам?
— Да, и они куда ближе к Клинтон, чем к Трампу или к Полу. А у демократов тоже есть раскол Клинтон — Сандерс, который как раз ближе к промышленникам. И, кстати, я напоминаю, почему Обама довольно долго говорил, что он за Сандерса, пока ему не выкрутили руки.
— То есть его заставили агитировать за Клинтон?
— Обаме руки выкрутили, как и Сандерсу. Но как это удалось сделать, я сказать не могу, поскольку я не знаю, как это у них устроено. Я знаю хорошо, как это у нас устроено.
— Как вы думаете, кто обеспечил победу Трампу — закулисные силы или народ за него проголосовал?
— Я считаю, что народ проголосовал. Из-за кулис удалось объяснить, что Клинтон — это финансист. А простой народ никогда за банкиров, за бангстеров не проголосует.
— Но ведь Трамп — миллиардер...
— Тем не менее он такой свой, родной, от сохи... Кстати, в истории США был всего один случай, когда президентом стал человек, женатый вторым браком. Но и то это был актер Рональд Рейган. Ну типа ладно, уж так и быть, богема... А у Трампа третья жена и целая куча романтических похождений. Любой, кто видел, как он проводит конкурс "Мисс Вселенная", все прекрасно понимали. Абсолютно очевидно, что Трамп — бабник.
— Пуританские традиции отрицают такое...
— Совершенно верно. Но при этом, когда у тебя выбор между банкирами и своим родным бабником, даже и вопросов нет.
— То есть народ все-таки осознанно выбрал Трампа?
— Да. Потом его пытались фотографиями жены компрометировать... Это вообще была дурость редкостная, потому что консервативный избиратель тут же среагировал в стиле товарища Сталина: "Что будем делать? Завидовать будем!" (Смеется.) Ну молодец же, охмурил барышню. И так далее. Кстати, от этой барышни всем тем, кто над ней и ее мужем смеялся, еще достанется. Трамп, как я подозреваю, в силу его менталитета, скорее всего, человек великодушный, то есть он может сказать: ну ладно, сболтнул, идиот, да хрен с ним! А Меланья не забудет ничего...
— Почему?
— Она очень консервативная барышня, славянка, папа — югославский коммунист. И как всякая консервативная барышня охраняет семейный очаг. И каждый, кто покушается на этот очаг, — это ее личный враг, который должен быть ликвидирован. Я многих наших барышень спрашивал, и они сказали: "Это обязательно, если бы мы были на ее месте, мы бы точно всех вспомнили поименно".
— Давайте вернемся к Трампу. Нет ли опасения, что окружение "перекует" его, не запоет ли он другие песни, став президентом?
— Трамп не может договориться с Клинтон, потому что это два принципиально разных подхода. Логика сил, которые стоят за Клинтон, была такая: смягчаем денежную политику, печатаем как можно больше денег для банков. Они этими деньгами закрывают дыры, которые есть. Эти деньги идут по всему миру, при этом растут цены на нефть, Россия начинает тоже что-то получать, но это, грубо говоря, финансовые пузыри, которые надуются скоро. У меня было такое ощущение, что если бы выиграла Клинтон, то уже в декабре, самое позднее в январе, ФРС заявила бы о новой программе количественного смягчения, после этого начался бы новый бум, цены на нефть выросли бы до 200 долларов, а где-нибудь осенью 2017 года — бабах — и накрылись бы медным тазом.
У Трампа политика другая — это на самом деле политика экс-конгрессмена Рона Пола, который говорил, что нужно поднять ставку, обрушить пирамиду долгов (более 19 триллионов долларов), провести американскую экономику через тотальное банкротство, списать все долги домохозяйств и корпораций реального сектора, неспекулятивных, поднять налоги на спекулятивные операции, а после этого радостно начать жизнь с нового листа. Рон Пол говорил: "Мы упадем, но мы оттолкнемся от твердого дна и пойдем в рост".
— И такая внесистемная фигура, как Трамп, как раз подходит для такой спецоперации?
— Совершенно верно. Я предполагаю, что уже в декабре ФРС поднимет ставку. Глава ФРС Джанет Йеллен, как я уже писал, уже год говорит: "Как они между собой определятся, так я и буду делать". В этом смысле тезисы о высоких профессионалах ФРС, которых вообще не волнует политика, — это все сказки.
— Но ведь у Трампа нет своей команды. Придется набирать опять из истеблишмента...
— Это не так. Во-первых, американский истеблишмент сильно больше, чем в России. Это у нас либеральная революция за 25 лет вычистила из властных структур всех людей, придерживающихся нелиберальных идей. К тому же из-за брежневской геронтократии у нас было не так много молодых руководителей, как в США. Во-вторых, за Трампа были все спецслужбы, кроме ЦРУ. За Трампа было все среднее звено государственного аппарата. И наконец за Трампа были все бизнесмены реального сектора экономики, а у них тоже были свои лоббисты, свои люди.
Трамп очень хорошо понимает, что финансисты-глобалисты никогда не смирятся с потерей Белого дома. Они не могут смириться, потому что, если программу Трампа довести до логического завершения, их просто не будет. И по этой причине они могут пойти на всякие пакости. Например, они могут обрушить рынки в наиболее неприятный для Трампа момент, поэтому есть гипотеза, что Трамп попытается в декабре поднять ставку сразу на 2-2,5%. И тогда мировой обвал начнется еще до его инаугурации. А он тогда скажет: ребята, смотрите, это вот все они. По другой гипотезе, Трамп может попытаться, наоборот, оттянуть начало кризиса через отток капитала. У Китая еще есть средства в заначках, у Великобритании есть, у России уже нет. Кстати, когда я все это рассказывал две недели назад в Азербайджане, мне сказали, что их тоже на 20 - 25 миллиардов раскулачили через отток капитала.
— Но у Трампа нет стольких лет для реформирования всей мировой системы, человеку 70 лет ...
— Он здоров, как конь.
— Что из себя представляет вице-президент Майк Пенс? Будет ли он продолжать линию Трампа?
— А это совершенно неважно. Дело в том, что Трамп и Клинтон — это фотографии, наклеенные на лобовое стекло двух автомобилей, которые несутся по узкой дороге.
— К каким последствиям для экономики приведет поднятие ставки ФРС?
— Это означает, что инвестиций не будет! Кстати, не только для России, но и вообще для всех — в мировой экономике дешевых денег больше не будет. Будет сильный доллар. Трамп таким образом говорит: ребята, свои проблемы решайте сами. Но есть и новелла: Трамп также говорит прямым текстом, мол, ребята, будем договариваться. Напомню, что позиция президента Буша и его финансистов была такой: как мы скажем — так и будет. Обама три-четыре года назад на генассамблее ООН провозгласил другую доктрину: у США больше нет ресурсов, чтобы навязывать свою волю, помогайте нам. Получается, он предоставил право совещательного голоса наиболее крупным экономикам мира, но никто не отреагировал. У Трампа совершенно другая позиция: ребята, я буду искать себе младших (пока младших) партнеров, держателей своих региональных зон влияния и буду с ними договариваться.
— О каких региональных зонах влияния вы говорите?
— США становятся региональным центом, еще один центр — это вот пресловутые Виндзоры и Ротшильды. Ось Берлин — Париж также может претендовать на статус регионального центра, если получится. Еще один региональный центр — это Евразийский союз. Вероятнее всего, всю Восточную Европу вместе с Грецией Трамп отдаст в Евразийский союз. Туда же спровадят Турцию, чтобы она не пыталась восстановить Османскую империю. Кстати, экономически в Евразийском союзе не Россия будет самая сильная, а Япония. Но Япония не может быть политическим лидером, поэтому России придется очень сложно балансировать между Турцией, Кореей, Средней Азией... Но возможность есть. Далее — Китай.
Очевидно, что инвестиции в этих зонах влияния могут быть только за счет эмиссии местных валют. Но так как все зоны, за исключением китайской, сильно недомонетизированы, инфляции не будет, будет даже небольшой экономический подъем, за исключением, может быть, Евросоюза. Но если будет разделение на зоны влияния, то ЕС, скорее всего, сильно трансформируется.
— Что вы имеете в виду?
— США возьмет себе французскую Западную Африку и, может быть, арабскую Северную Африку, если в Великобритании не выйдет проект объединения. Как я уже сказал, Великобритании нужна своя зона, и этой зоной может быть только арабский мир. Бывший премьер-министр Тони Блэр активно занимался этой работой, Brexit именно под этот проект был произведен. Объединить арабов можно только сверхценной идеей, а единственная для них сверхценная идея — это ликвидация Израиля. Впрочем, одно дело — обещать, а другое дело — жениться. Поэтому обещать-то они, может, и обещали, а ликвидировать, может быть, и не будут. Но в Тель-Авиве нервничают по вполне понятной причине.
Саудитов, скорее всего, уберут, потому что они Британии не нужны. Дальше все понятно: Йемен, Бахрейн и восточные провинции Саудовской Аравии отдаются в зону влияния Ирана — никуда не денешься, там живут шииты. При этом Иран получает такое количество нефти, что ему, на самом деле, не нужны рынки. При этом все понимают, что Иран абсолютно договороспособен. Придется долго торговаться, но договориться можно, по этой причине по поводу Ирана никто не переживает.
— Но ведь Трамп обещает аннулировать все соглашения с Ираном?
— Разумеется, потому что в рамках этой британской политики Иран задарма захапает себе половину мировой дешевой нефти! Трамп им говорит: ребята, задарма не получится. То есть это абсолютно понятное поведение бизнесмена.
— В рамках вашей концепции для России с Евразийским союзом открывается окно возможностей?
— Совершенно верно.
— Не зря Путина подозревают во вкладе в победу Трампа?
— Я в это не верю. И не потому, что Путин не хотел, а потому, что он прекрасно понимает, что при том засилье агентов влияния команды Клинтон, которое есть у нас в правительстве, в Центральном банке, в спецслужбах, провести такую спецоперацию было бы невозможно... Я напоминаю, что очень многие генералы получили свои звания при Волошине и Ельцине.
— Все-таки что нас ждет?
— Поскольку у нас нет инфраструктуры, в отличие от Евросоюза, и недомонетизированная экономика в отличие от Китая, то у нас есть возможность через увеличение монетизации экономики обеспечить внутренние инвестиции. Все говорили: а вам денег не дадут, у вас нет своих мощностей, через эмбарго вам закроют доступ к технологиям. Но теперь уже все понятно, что у нас на юге Турция и Иран, а это ширпотреб любого объема, и не нужен Китай. А на востоке — Япония и Корея, которые тоже в нашу зону будут входить. У них производственных мощностей выше крыши. Ну а дальше все понятно: надо создавать систему разделения труда с эмиссионным центром в России.
Но для реализации этого плана нужны прежде всего люди. У Трампа есть всего год-два, чтобы попытаться договориться со всеми ключевыми игроками, в том числе с Россией, с Путиным. Потому что если будет обвал, то договариваться будет уже невозможно. То есть нужны новые Ялтинская и Бреттон-Вудская конференции.
Проблема в том, что у нас некому на эту конференцию ехать. В России нет ни одного человека на сколько-нибудь ключевой должности, который может работать с Трампом, пожалуй, за исключением Сергея Глазьева. Но и Глазьев уже достаточно давно отстранен от всех дел. Трамп никогда не согласится работать ни с Набиуллиной, ни с Кудриным, ни с Шуваловым, ни с Дворковичем... Для него это люди из враждебного лагеря финансистов-глобалистов.
— Кто, по вашему мнению, мог бы войти в российскую делегацию по обсуждению экономического передела мира?
— В России есть такие люди. Есть Глазьев, есть Катасонов, в конце концов, есть я. Нас целая группа единомышленников, и это очень важно. Да, Трамп — главный, он определяет повестку дня. А ему сказать нечего, потому что на том языке, на котором говорят его эксперты, на языке economics это сформулировать нельзя. Его эксперты очень нетривиальные, они очень глубокие политические мыслители, но экономической модели они не могут создать.
— То есть вы считаете, что у Трампа тоже нет экономической концепции?
— Нет. И не может быть. Он же не экономист, он бизнесмен. Единственная школа альтернативной экономики есть у нас — это школа политэкономии. У нас есть концепция, теория этого экономического кризиса, а у американцев нет. Ни у кого нет. И в этом наша уникальная ценность для Трампа.
Они это уже понимают, потому что они начали меня публиковать. Сборник эссе о судьбах Бреттон-Вудской системы вышел под редакцией и с предисловием директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард. Всего в сборнике были опубликованы работы более 60 экспертов, в том числе от России три человека: Руслан Гринберг, Сергей Гуриев и я.
Но реально посадить группу, чтобы в течение трех месяцев был результат — никто кроме нас этого не сможет. У них и двух-трех нет в каждой стране. Например, в эту группу от Франции можно включить Жака Сапиро. Он поймет, но сам не напишет. Соответственно, я думаю, в США есть таких пара-тройка, но не больше, и они в таком сильно маргинальном находятся положении, а мы можем посадить за разработку концепции 20 человек.
— В этом тоже есть шанс и у Путина, и у России?
— Если мы напишем правила игры, которые устроят всех, то в этом случае мы же должны будем этим правилам научить новую элиту, которая будет строить новую экономическую реальность. И тогда мы автоматически вернем те позиции, которые мы потеряли в 1917-1918 году. Но для этого надо, чтобы эти люди играли какую-то роль внутри страны. Сегодня этого не происходит. Повторюсь, что у нас есть некоторый ресурс, который нужен Трампу. Но мы можем этот ресурс потерять, потому что через два года он уже не нужен, у Трампа тоже закроется окно возможностей. Вот та картина, в которой мы сегодня находимся.
— Как бы вы прокомментировали арест министра экономического развития Алексея Улюкаева? Действительно ли это может быть связано с поражением либерального клана на выборах в США?
— Полгода назад вышла наша книжка с Сергеем Щегловым «Лестница в небо», в которой мы объясняли, как устроено взаимодействие элитных групп, и мы эту книжку применили к нашему раскладу. А расклад нынешний следующий: есть транснациональная группа финансистов, которая поставила в России часть российской элиты, эта группа тесно с ними связана. Задача этой группы внутри страны заключалась в том, чтобы она обеспечивала приток иностранных инвестиций, а политически она крышевалась вот этой транснациональной финансовой элитой. Эти люди были неприкасаемы с точки зрения российского законодательства. Ни Гайдар, ни Чубайс, ни олигархи — в 90-е они были неприкасаемые, хотя все понимали, что на них клейма ставить негде. Но это везде и всегда — элита законодательству неподсудна.
Примерно с 2011 года стало ясно, что эта группа уже не может обеспечивать необходимого притока инвестиций, но альтернативы не было. По этой причине эта группа продолжала контролировать экономическую политику страны. Хотя именно эти люди в 2014 году по приказу своих кураторов резко ускорили отток капитала через девальвацию, и мы потеряли около 200 миллиардов долларов. В любой другой стране это считается государственным преступлением! Но снова их статус выручил — они не подсудны.
И так продолжалось до выборов в США. Еще полгода тому назад я объяснял, что, независимо от итогов выборов в Америке, конфликт между либеральной и нелиберальной группой в России усилится. Если бы выиграла Клинтон, она бы потребовала от либеральной команды убрать Путина. Это было сказано открытым текстом. А Трамп, соответственно, потребует от Путина ликвидировать своих врагов. Да, сейчас Клинтон сошла с дистанции, но команда, которая стоит за ней, никуда не делась, и Трампу еще будет очень тяжело. Он заинтересован в том, чтобы договориться с Путиным, но прекрасно понимает: финансисты в российском руководстве предпримут все усилия, чтобы у Путина не вышли эти договоренности, они будут всячески вставлять Трампу палки в колеса.
Напомню, что Путин до сих пор не мог пробить через либеральное правительство ни одну свою инициативу. Все попытки, начиная с "майских указов", заканчивались тем, что правительство Путина игнорировало.
Классический образчик — результат выборов, которые стали самым сокрушительным поражением в его третий срок. Путин требовал модернизации, а "Единая Россия" — это либерально-бюрократическая партия, которая принципиально против модернизации. Потому что модернизация — это личная ответственность, а бюрократы и либералы всегда против личной ответственности. Истерика в США по поводу Трампа во многом связана как раз с тем, что он начинает говорить об ответственности.
Далее, в соответствии с теорией, описанной в нашей книге, Трамп должен был сказать Путину, что эти люди лишние на нашем празднике жизни...
— Любопытно, что первый разговор Путина и Трампа состоялся за несколько часов до задержания Улюкаева...
— Я не знаю, дал ли Путин после телефонного разговора с Трампом отмашку силовикам, мол, ребята все, над этими крыша снята, или силовики сами проинтерпретировали результаты этого разговора. Возможно, с их стороны это был упреждающий удар. Я далеко не был уверен, что Улюкаев через три часа не вернется в свой кабинет. Напоминаю аналогичную историю, которая произошла летом 1996 года и известна в нашей истории под названием "коробка из-под ксерокса". Но тогда нашелся Чубайс, который пошел к Ельцину и потребовал отставки Коржакова, Барсукова, Сосковца. При этом, правда, ощущая за своей спиной всю мощь мировой финансовой элиты.
— Говорят, что Улюкаев в ходе задержания звонил своим покровителям. Кто сейчас может пойти к Путину? Кто может его защитить?
— Теоретически кто-то может прийти к Путину и сейчас. Я не знаю, кто может быть покровителем Улюкаева. Может быть, Ларри Саммерс. Вряд ли он мог звонить Биллу Клинтону — он все-таки мелковат для этого. Но Саммерсу он звонить мог. Или же он звонил Чубайсу, чтобы тот уже позвонил Саммерсу.
Материалов на Улюкаева за 25 лет накопилось много. Я склонен считать, что был выбран тот из них, который наиболее юридически просто доводится до суда. Я даже думаю, что это не взятка в классическом смысле слова. Должно быть, Улюкаев как человек, который подписал некую значимую бумагу для крупной компании, попросил полагающуюся ему административную ренту. Он, может, и не понимал, что это будет интерпретировано как взятка — "все ведь так и всегда берут".
При этом "Роснефть" к делу не имеет никакого отношения, это дело не повлияет ни на что, в том числе на приватизацию "Башнефти".
— Как вы можете коротко охарактеризовать Улюкаева?
— Человек, который был адъютантом у Гайдара в его первый приход в правительство, был руководителем секретариата Гайдара в его второй приход, направлен в правительство сначала на пост первого заместителя министра финансов, был первым зампредом ЦБ. Должен был сменить Игнатьева по мнению либеральной команды, но проиграл конкуренцию Глазьеву, которого потом этой либеральной команде удалось остановить. В качестве компенсации был направлен на пост министра. В экономике не разбирается, туповат, но крайне амбициозен и очень хитер.
— Ваш прогноз на ближайшие месяцы. Стоит ли покупать доллары?
— Доллар уже растет. Но дальнейшая судьба рубля будет определяться тем, какой сценарий выберет Трамп. Это мы узнаем на заседании комитета по открытым рынкам, который пройдет в начале декабря. Многое будет определяться первой встречей Трампа с Путиным, которая, скорее всего, состоится еще до инаугурации Трампа. И, наконец, третье: пока неизвестно, насколько жесткое давление мировая финансовая элита окажет на свою агентуру в правительстве РФ и Центральном банке и насколько жестко они будут ухудшать ситуацию в стране. Все понимают, что если Путин договорится с Трампом, то позиции Трампа очень резко усилятся. Значит, Путина надо убирать как можно быстрее. А лучший способ для этого — спровоцировать массовые беспорядки разного рода хозяйственными проблемами. То есть они сейчас будут стремительно повышать все налоги, ужесточать разного рода давление на население. Посмотрите, в Москве собираются вообще запретить бесплатные парковки, а в Москве живут 15 миллионов человек. Такая вот история.
— То есть при любом раскладе настанут "веселые" времена и в США, и в России?
— Да.
— В течение какого времени начнет сыпаться существующая глобальная экономическая модель?
— Ресурсов хватит, я думаю, до начала 2018 года, а дальше начнет сыпаться финансовый сектор.
— И последний вопрос. Кратко скажите, почему каждый должен прочитать вашу книгу "Лестница в небо"?
— Сейчас происходит разрушение стабильно действующего на протяжении многих десятилетий миропорядка. Рушатся связи, совершенно непонятно, что выгодно, то есть делать рациональный выбор в действиях очень сложно. Единственный работающий механизм — это механизм "свой — чужой". Ключевым фактором успеха становится умение анализировать связи и примкнуть к правильным элитным группировкам. По этой причине я считаю, что "Лестница в небо" — самая современная книга. Это не значит, что мы эту тему полностью раскрыли, но это первая книга, в которой эта тема более или менее подробно раскрывается, как устроена власть и как устроены элитные группировки. Мы первые, кто написал книгу о власти с точки зрения взаимодействия малых организованных групп — властных группировок.
— И в ней вы пришли к мнению, что олигархия более эффективна, чем авторитарная власть?
— Это зависит от обстоятельств, то есть бывают ситуации, при которых эффективность выше такая, бывает другая. Вот такая вот жизнь.
